Кто обладает большей легитимностью? Лидер оппозиции, который возглавляет избранный парламент, но не имеет власти? Или президент, который держит в руках все рычаги, но чье избрание вызывает такую полемику? Кого из двух лидеров считать настоящим главой государства, если первый сам провозгласил себя таковым на волне народных демонстраций, а второй отказывается уступать власть, опираясь на поддержку армии и части населения?
Именно с такой дилеммой приходится иметь дело государствам после 23 января, когда спикер венесуэльского парламента Хуан Гуайдо объявил себя президентом, ссылаясь на положения конституции, которые предусматривают такую возможность в случае несостоятельности главы государства. 10 января начался второй президентский срок Николаса Мадуро, хотя завершившиеся его победой выборы, по мнению многих государств, прошли с серьезными нарушениями.
Эту дилемму нельзя назвать уникальным случаем для международного сообщества. Последним тому примером стал Кот-д’Ивуар, где в 2010 году оказалось целых два заявивших о своей победе президента: Лоран Гбагбо и Алассан Уаттара. Ряд иностранных государств, в том числе некоторые африканские страны и Франция, встали на сторону Уаттары в этом конфликте, который после нескольких месяцев борьбы двух сторон завершился вмешательством французских сил под мандатом ООН.
ЕС призывает провести новые выборы
КонтекстХуан Гуайдо: венесуэльцы, сила — в единстве (The New York Times)The New York Times01.02.2019Folha: Венесуэла — пешка на геополитическом шахматном полеFolha30.01.2019La Jornada: что еще США приготовили для Венесуэлы?La Jornada30.01.2019Гуаньча: Мадуро загнан в уголГуаньча29.01.2019Как бы то ни было, венесуэльский случай особенно сложный. Прежде всего, гуманитарной стороной вопроса: несчастное население (32 миллиона) этой нефтедобывающей страны вот уже несколько лет живет в тяжелейших условиях, в связи с чем 3 миллиона человек решили искать лучшей жизни за границей. Следует также отметить региональный масштаб кризиса: массовый исход людей затрагивает главным образом Колумбию, Бразилию и Эквадор и несет в себе риск дестабилизации ситуации. При этом в Латинской Америке и так уже наметился идеологический раскол, который воплощают президент Мексики Андрес Мануэль Лопес Обрадор с его левыми антисистемным взглядами и ультраправый президент Бразилии Жаир Болсонару.
К тому же, противостояние Мадуро-Гуайдо отражает разногласия в международном сообществе, которые иллюстрируют перемены в геополитическом раскладе. Николас Мадуро, наследник Уго Чавеса, пользуется поддержкой Кубы и России (у них есть военное присутствие в Венесуэле), а также Китая и Турции, члена НАТО. Вашингтон в свою очередь активно поддерживает Гуайдо и принял целый ряд экономических санкций, чтобы перекрыть кислород правительству Мадуро. Канада быстро встала на сторону Гуайдо, как и ряд латиноамериканских стран во главе с Бразилией. Евросоюз призвал провести президентские выборы (на что Мадуро ответил отказом), и большинство государств-членов ЕС поддержали лидера венесуэльской оппозиции.
Ключевым фактором здесь становится венесуэльская армия, которая пока что крепко стоит на своем. Гуайдо же нужно продолжать попытки привлечь ее на свою сторону, тогда как мирная поддержка со стороны все большего числа иностранных государств, в том числе ЕС и «Группы Лимы», в которую входят 14 латиноамериканских стран и Канада, лишь укрепит его позиции. Во всяком случае, в такой взрывоопасной ситуации одно можно утверждать наверняка: американское военное вмешательство, которым грозит президент Трамп, было бы непоправимой ошибкой.
Источник:
