На фоне подготовки России к длительному периоду напряженности в отношениях с Соединенными Штатами — и в более широком смысле, с Западом — возникают такие вопросы: как русские оценивают формирование этого противостояния? Какова может быть их долговременная стратегия? И каким они представляют себе вариант развязки того, что эксперт из Карнеги-центра Дмитрий Тренин назвал «гибридной войной»? В конечном счете, русские заметили наступление этого периода задолго до нас: памятная речь Путина на Мюнхенской конференции по безопасности в 2007 году позволила получить представление об умонастроении Москвы задолго до разразившегося в 2014 году кризиса на Украине. Россия отнюдь не случайно вступила в конфликт с Западом, а Кремль не подает никаких признаков того, что готовится признать поражение. Вероятно, российские лидеры уделили некоторое внимание вопросу о том, каким образом их страна может выйти победителем из сложившейся ситуации.
Мои мысли на эту тему приняли форму воображаемой служебной записки, направленной Юрию Ушакову, советнику по внешней политике президента Путина, одним из его высокопоставленных подчиненных. Она не претендует на то, чтобы представить какую либо реально существующую политику руководства России. Скорее, это попытка представить мыслительные процессы представителей российских правящих кругов в тот момент, когда они размышляют над геополитической траекторией в период существования как огромных возможностей, так и очень серьезных опасностей.
* * *
Уважаемый Юрий Викторович!
Поскольку Вы готовитесь к встречам, запланированным на следующую неделю, я хотел бы поделиться некоторыми мыслями, а также идеями экспертов моего отдела относительно нынешней международной ситуации и тех вызовов, с которыми мы столкнемся в ближайшие десятилетия.
На бумаге ситуация выглядит не очень обнадеживающей. Соединенные Штаты, НАТО, Европейский союз, а также все остальные их сатрапы и приспешники настроены против нас и пытаются всеми способами помешать России встать с колен и вновь занять принадлежащее ей по праву место в качестве великой державы и независимого центра силы в многополярном мире. Многие наблюдатели (включая пораженцев в нашей собственной стране) любят подчеркивать то обстоятельство, что по любым меркам — населению, военной мощи, экономической силе и мягкой силе — мы находимся в крайне невыгодном положении.
Однако, как Вам прекрасно известно, подобный упрощенный бухгалтерский взгляд на баланс сил не дает ясного представления ни о решающей силе России, ни о критической слабости небезызвестного Противника, поэтому я считаю, что имеет смысл с самого начала их перечислить.
Прежде всего, русские единодушно отвергают тот низкий статус, который Запад пытается закрепить за нами с 1991 года. Мы — великая нация со славными традициями и культурой мирового класса, мы никогда не смиримся с ролью второй скрипки в каком-то руководимом Соединенными Штатами оркестре (поскольку мы говорим об американском лидерстве, то более подходящей аналогией, наверное, послужило бы выражение «водевильный ансамбль»). Всё их политическое, экономическое и военное давление не в состоянии повлиять на нашу принципиальную решимость, направленную на то, чтобы отвергнуть диктат Вашингтона.
Боль от испытанного в 1991 году унижения со временем не ослабла. В 1985 году соотношение мировых сил решительно и окончательно (как тогда казалось) сместилось в пользу социалистического лагеря, однако всего через шесть лет от былого величия остались одни руины. Одно дело проиграть холодную войну таким нациям как Германия или Франция с их богатой историей, впечатляющими военными традициями и великолепными культурными достижениями. Даже англичане были бы приемлемы; они, конечно же, англосаксы, но, по крайней мере, настоящие — а не те суррогатные англосаксы за океаном. Но проиграть холодную войну нации ковбоев, нации, у которой никогда не было писателей калибра Достоевского или композитора, равного Чайковскому, нации, которая вместо этого завалила весь мир своей безвкусной рекламой и голливудской поп-культурой третьего сорта — проиграть такой нации было невероятным позором. Это как Рим, побежденный варварами. Русские не скоро это забудут — и не скоро простят.
Кроме того, в отличие от наших противников русские — планировщики, привыкшие к перспективному подходу; мы также являемся нацией игроков в шахматы, и все мы инстинктивно думаем на несколько ходов вперед. Начав работу около 15 лет назад, когда стало ясно, что империалисты не позволят занять России ее законное место под солнцем, наше руководство привело в движение несколько процессов: речь идет о реформах и восстановлении наших вооруженных сил, национализации элит, стратегическом использовании наших углеводородных ресурсов, а также о целенаправленном и последовательном ослаблении антироссийских режимов на постсоветском пространстве. Все это позволило нам хорошо подготовиться к 2014 году, когда Запад отбросил притворное сотрудничество с Россией и вместо этого начал проводить откровенно враждебную политику.
Люди на Западе не заметили не только нашей готовности, но и нашей стойкости. Нация, которая смогла противостоять всей мощи вермахта, не будет сломлена жалким лоскутным одеялом западных санкций — особенно с учетом навыков и профессионализма членов нашей макроэкономической команды.
И, наконец, наш централизованный процесс принятия решений наделяет нас колоссальным тактическим преимуществом в скорости. Мы смогли освободить Крым еще до того, как неуклюжий и туго соображающий Запад смог понять, что же, на самом деле, происходит. Мы находимся в хорошей позиции для того, чтобы воспользоваться нашими преимуществами по мере того, как соответствующего рода возможности будут предоставлены нам в ближайшие десятилетия.
В отличие от нашего единства, оперативной быстроты и непреклонной решимости добиваться победы, жители Запада представляют собой печальную картину. Хотя они и относятся к нам с неистовой враждебностью, их разобщенность — национальная, идеологическая, политическая и даже личная — не позволяет им воздействовать на Россию с позиции своего перевеса в области богатства и силы. За некоторыми такими незначительными исключениями, как прибалты, этот конфликт просто не является для них экзистенциальным, как в нашем случае. Я соглашусь с тем, что не смог предсказать жесткость или упорство западных санкций после 2014 года. Тем не менее я уверен в том, что мы сможем продержаться дольше, чем империалисты, и что они сами устанут от противостояния или будут сбиты с толку задолго до момента, когда смогут заставить нас смириться с их представлением о России в мире как о государстве третьего сорта.
Я не намерен давать наставления, — у Вас так много непосредственного опыта общения с американцами, — по поводу состояния дел с нашим принципиальным противником. Однако позвольте мне представить ряд замечаний в связи с более широкой геополитической картиной.
Хотя меня в определенной мере порадовало поражение Клинтон на выборах в Америке в 2016 году, я никогда, если Вы помните, особенно не проявлял восторга по поводу Трампа. Любой президент, пытающийся «сделать Америку вновь великой» с помощью масштабного наращивания вооружений и увеличения добычи углеводородов, не может быть, если смотреть с нашей точки зрения, однозначно хорошим для нас вариантом.
КонтекстАмерика и Россия: все по-старомуThe National Interest21.08.2017Американская политика постоянно использует РоссиюThe Washington Post07.12.2017Saut Al-Iraq: Путин сначала думает, а потом делает. А США только создают проблемыSaut al-Iraq09.11.2018Nation: конец «демократических иллюзий» России об АмерикеThe Nation24.01.2019Тем не менее, как мы все признаем, напыщенный и боевитый характер Трампа создает благоприятные для России условия, позволяя ей вбивать клинья между нашими соперниками. В частности, глубокий антагонизм между Трампом и представителями европейских элит открывает перспективу для радикального и окончательного трансатлантического разъединения. НАТО всегда была гротескным, неестественным альянсом, в рамках которого группа культурных наций позволяет руководить собой стране нахальных мракобесов. На самом деле это всего лишь вопрос времени, и рано или поздно жители Западной Европы признают, что их истинные интересы связаны с тем, чтобы иметь общее дело с родственной европейской цивилизацией — с Россией.
Тем не менее я хотел бы предостеречь от излишнего оптимизма на этот счет. Любая трансатлантическая напряженность в мире не принесет нам ничего особенно хорошего, если, в конечном итоге, она не приведет к действительному развалу НАТО. Если Вашингтон сможет либо с помощью психологического давления, либо с помощью угроз заставить европейцев более серьезно относиться к своей собственной безопасности, то Россия может оказаться в более сложном положении, чем раньше. Я вижу причинно-следственную связь в том, что сотрудничество в области безопасности никогда не было таким тесным и всесторонним между Вашингтоном и такими традиционно антироссийскими странами как Польша, Румыния и страны Балтии, а также такими марионеточными проамериканскими режимами как на Украине и в Грузии.
В психологическом плане весьма приятно видеть убежденность значительной части представителей американских элит в том, что мы имеем возможность влиять на исход их выборов, однако наши неумелые пропагандисты не заслуживают той оценки, которую они получают. Если они такие талантливые, то почему не смогли предотвратить экспансию НАТО или пугающий рост западного влияния на постсоветском пространстве в целом? Они что — таким образом убаюкивали небезызвестного Врага, создавая у него ощущение безопасности до момента, пока Россия не оказалась прижатой к стене, а затем продемонстрировали внушающую благоговейный трепет способность влиять на исход выборов в странах Запада? Думаю, что это не так.
С другой стороны, надеюсь, что наши спецслужбы сделали соответствующие выводы из невероятного по силе воздействия «досье Стила» (Steele dossier), которое привело к большему раздору и разногласиям, чем любые ребяческие поделки, созданные нашим Агентством интернет-исследований. Если мне будет позволено сделать неординарное предположение, то скажу так: мы должны добиться того, чтобы в 2020 году появилось сопоставимое «непристойное и неподтвержденное» досье на каждого американского кандидата в президенты. На самом деле, пусть будет много противоречивых досье на каждого кандидата, это можно будет использовать как для поддержки общего направления наших «активных мероприятий» в период постправды, а также для того, чтобы американцы оказались втянуты в собственные политические разборки. Если у нас это получится, то мы станем свидетелями увлекательного шоу!
Разумеется, в таком случае нерадивые сотрудники наших хваленых спецслужб должны начать мыслить креативно вместо того, чтобы продолжать проводить неуклюжие операции, дающие повод Западу вводить против нас дополнительные санкции. Но Вам уже известно мое мнение по поводу этой деликатной темы, поэтому не буду напрасно тратить время и силы.
Позвольте вернуться к вопросу об альянсах. В любой «балансовой» оценке конфликта России с американцами сопоставление внушительного потенциала НАТО со скромными возможностями нашей ОДКБ свидетельствует о значительном преимуществе империалистов. Однако альянс НАТО представляет собой обоюдоострый меч. Тенденция к выработке политики на основе консенсуса с наименьшим общим знаменателем может привести к нерешительности и параличу. Связанный с этим недостаток заключается в абстрактном сосредоточении внимания на «состоянии» или «здоровье» НАТО, а не на неотложных задачах. Всегда забавно наблюдать, как западники суетятся, пытаясь выяснить, «разделяют ли все они одинаковые ценности», как будто общая безопасность зависит от одинакового мнения по поводу изменения климата, прогрессивного налогообложения или однополых браков! Дерзость нашей крымской операции совершенно за пределами понимания таких людей.
В отличие от их окаменелого и заскорузлого альянса, мы имеем а) нашу свободу действий; б) группу одинаково настроенных стран, которые, хотя и не являются формально союзниками, тем не менее смотрят на мир в значительной степени так же, как и мы. Китай, Северная Корея, Иран и все чаще Турция соглашаются с нами, — конечно, по собственным конкретным причинам, — в отношении несправедливости мирового порядка, навязанного Вашингтоном. Нам не нужно координировать с ними все действия. Нам не нужно добиваться, чтобы у всех у нас была общая политическая структура, экономическая модель или социальная политика. Нам просто нужно подрубить, — каждая страна сделает это по-своему и в соответствии с собственным графиком, — шатающиеся основы, поддерживающие либеральный мировой порядок, и, в конечном счете, мы сделаем так, что все это отвратительное здание разрушится до основания.
Сегодня Турции почти полностью удалось покинуть американский лагерь, и это стало одним из наиболее важных событий последних нескольких лет. Хотя хитроумная российская дипломатия и сыграла определенную роль, главной причиной стала сама объективная реальность. Страх перед советской мощью был единственным клейким веществом, которое на самом деле связывало Турцию и Североатлантический альянс, однако эти связи начали ослабевать сразу после развала Советского Союза. С того момента Турция и Россия показали себя единомышленниками, при этом отвращение Турции к Западу и ее разочарование либеральным мировым порядком почти такие же сильные, как и наши. Турки в течение столетий поддерживали в себе комплекс народа-героя (Herrenvolk), и происходило это в то время, когда Оттоманская империя простиралась на три континента и крушила всех на своем пути. Турки выбрали для себя роль лидера на постоттоманском пространстве, и они исходят из того, что только американская зависть и американский гегемонизм не позволяют Турции вновь обрести свой «естественный» статус великой державы. На таком психологическом фоне, когда американцы довольно неразумно повели себя, стали в Ираке и в Сирии союзниками курдов, смертельных врагов турок, судьба турецко-американского альянса была решена.
Вновь хочется сказать, что нужно проявлять осторожность. Мы ведь шахматисты и поэтому всегда должны думать на пару шагов вперед. Как западная ориентация Турции не пережила развал Советского Союза, так и наш союз с Турцией не переживет развала американского гегемонизма, а произойдет это тогда, когда в очередной раз на передний план выйдет объективная реальность. А реальность состоит в том, что турецкое «ближнее зарубежье» в значительной мере пересекается с нашим, а неооттоманские претензии Анкары почти диаметрально противоположны российским интересам на Балканах, на Кавказе, в Крыму, Центральной Азии и на Ближнем Востоке. Как только НАТО развалится, а американцы вернуться за океан, где им и место, нам нужно быть готовыми к тому, чтобы развернуться на 180 град и покончить с амбициями Турции на нашем заднем дворе. К счастью, одиозное наследие оттоманского правления, по сути, помогает нам восстановить некоторые утраченные позиции на Балканах, в Грузии и в арабском мире.
Следует иметь в виду, что наше стратегическое партнерство с Китаем тоже является ситуационным, и в нынешнем виде оно не сохранится после того, как мы отправим либеральный мировой порядок на свалку истории. Как Вам известно, я не являюсь одним из тех глупцов, которые считают, что Китай представляет более серьезную угрозу для России, чем Соединенные Штаты. Тем не менее меня достаточно раздражает то обстоятельство, что китайцы, похоже, вполне довольны тем, что предоставляют России вести всю тяжелую борьбу и принимать на себя весь ответный огонь в нашей общей борьбе против американского унилатерализма. Китаю удалось уйти от ответственности за свои агрессивные действия в Южно-Китайском море, тогда как против России были введены санкции лишь за возвращение того, что ей принадлежит по праву, — Крыма и Донбасса. По сути, Вашингтон бьет нас беспощадно, тогда как китайцы остаются совершенно безнаказанными, что является еще одним доказательством, — как будто мы в нем нуждаемся, — особой враждебности Америки по отношению к России.
В то же время наша геополитическая и экономическая слабость на Дальнем Востоке на фоне Китая является объективным фактом, и в ближайшее время эту ситуацию нельзя будет исправить. Поэтому не стоит испытывать судьбу и рассчитывать на вечное благорасположение Китая.
Как только европейцы отправят американцев по известному адресу, мы должны будем протянуть руку дружбы и сотрудничества немцам, французами и итальянцам (поляки, румыны и британцы — это совершенно другая история) для того, чтобы создать фронт европейской цивилизации для защиты от любых посягательств на наш общеевропейский дом как со стороны турок, так и со стороны китайцев. Хотя уход американцев из Европы не произойдет достаточно быстро, я бы совсем не сожалел, чтобы они остались на Дальнем Востоке, где они сейчас не наносят нам большого вреда и, возможно, в какой-то момент даже станут нам полезными. В это трудно поверить, но американцы в конечном счете могут даже оказаться нужными для чего-то!
Хотя я оптимистично настроен по поводу исхода нынешнего конфликта с Западом и уверен в нашей способности настаивать на своем в постамериканском многостороннем мировом порядке, меня следовало бы упрекнуть в нерадивости, если бы не обратил внимания на две серьезные проблемы.
Во-первых, в метафорической осажденной крепости, в которой мы в настоящее время находимся, наши финансовые резервы помогут нам пережить осаду, тогда как коррупцию можно сравнить с армией крыс, которая постепенно уничтожает наши продовольственные запасы. В той экзистенциальной борьбе, которую мы ведем, Россия просто не может позволить себе роскошь пассивно наблюдать за тем, как наши драгоценные ресурсы уничтожаются подобным образом. Наш нынешний президент демонстрирует замечательную дисциплину в укреплении нашей финансовой системы, однако я опасаюсь, что его преемники не будут обладать свойственным ему предвидением и позволят растратить наши жизненно важные ресурсы в результате близорукого фискального популизма или прямого воровства.
Во-вторых, я должен признать определенное чувство разочарования по поводу того, насколько наши естественные протеже — другие государства на постсоветском пространстве, — похоже, склонны дистанцироваться от России. Я не говорю о бесстыдном предательстве грузин и украинцев. Даже белорусы, армяне и таджики, которые лицемерно принимают нашу щедрую помощь в области экономики и безопасности и постоянно просят ее увеличить, — судя по всему, лишены основополагающей человеческой порядочности, чтобы предоставить хотя бы риторическую поддержку своим бескорыстным российским благодетелям в трудный для России час. Более того, все наши постсоветские соседи в разной степени вовлечены в проведение сознательной политики, направленной на фальсификацию нашей общей истории, минимизацию решающей роли России в привнесении света цивилизации, а также благ технологии, образования и процветания в эти пребывавшие ранее во мраке регионы.
Тем не менее я не могу поверить в то, что подобная вопиющая неблагодарность будет продолжаться неопределенно долго. Либо наглые местные элиты, захватившие власть после развала Советского Союза, осознают ошибки своей близорукой антироссийской политики, либо новые, более проницательные поколения, осознают истину — на самом деле, речь идет об императиве, — которая связана со сближением их наций с Россией. Я по-прежнему убежден в том, что так или иначе, — возможно, с помощью некоторого количества целесообразного убеждения в определенных случаях — все младшие братья вернуться в наш счастливый евразийский дом. Вместе с другими нашими партнерами мы нанесем удар по самонадеянным американцам и покончим раз и навсегда с их пропитанной кровью односторонней гегемонией.
Наше дело правое, мы победим!
Керк Беннетт до выхода на пенсию работал в Госдепартаменте США.
Источник:
