Жоау Пимента Лопеш (João Pimenta Lopes), депутат Европарламента от Португальской коммунистической партии (PCP), осуждает «попытки переписать историю», а это в свою очередь вызывает ряд вопросов: разве версия событий, предложенная в крайне специфической ситуации, является догмой, и разве она исключает возможность существования другой версии? Да и кто решает, насколько данная версия верна: неужели Португальская коммунистическая партия?
В заявлении, опубликованном в газете «Аванте» (Avante, печатный орган Центрального комитета Португальской коммунистической партии), которую я с большим вниманием прочитываю каждую неделю, вышеупомянутый депутат, намеревающийся вновь баллотироваться в Европейский парламент, пишет о необходимости «чаще обращаться к коллективной памяти о тоталитарном прошлом Европы в процессе преподавания и в научных исследованиях». Я полностью согласен с этим предложением, потому что данный исторический период известен нам в довольно искаженных и неверных интерпретациях, однако новое описание должно быть свободно от идеологии и субъективности, а именно этого и не хватает нашему парламентарию.
Жоау Пимента Лопеш возмущен тем фактом, что сегодня «предпринимаются постыдные попытки переписать историю», но что он называет «переписыванием истории»? «Они потакают фальсификации прошлого, криминализируя коммунизм, приравнивая его к нацизму и фашизму, лицемерно обеляя тех, кто пытался поработить часть европейских народов и развязал ужасающую войну на истребление».
Здесь перед нами «сборная солянка» в чистом виде, компоненты которой необходимо разделить, чтобы понять: конечная цель депутата-коммуниста — не допустить, чтобы кто-то притрагивался к коммунистическим догмам. Например, неужели можно считать преступлением и излишней предвзятостью криминализацию коммунизма — идеологии, которой руководствовались режимы, погубившие и продолжающие убивать миллионы людей? Господин депутат, Вы напомнили мне Вашу коллегу Риту Рату (Rita Rato), которая, закончив факультет международных отношений в Новом университете, не знает, что такое ГУЛАГ, созданный Лениным, Троцким и Сталиным. И она, безусловно, с успехом реализовала бы предложенную Вами программу.
КонтекстAllehanda: «Конечно, ужасы Холокоста могут повториться»Allehanda27.01.2019National Geographic: как неожиданные союзники выиграли Вторую мировуюNational Geographic21.01.2019Чешская Служба безопасности: Россия использует историю как оружие (Deník N)DenikN13.12.2018Польша и Украина пытаются вырваться из хватки РоссииLe Monde15.08.2018
Если личные свидетельства, обнародованные до распада Советского Союза, еще могут вызывать недоверие, то частично рассекреченные советские архивы и более обширный объем доступных сегодня архивных материалов стран «социалистического лагеря» не оставляют никаких сомнений: все без исключения коммунистические режимы преступны.
Что касается приравнивания коммунизма к нацизму и фашизму, то я принадлежу к числу тех историков, которые в этом нисколько не сомневаются. Оставляя в стороне дискуссию об идеологических корнях обоих режимов, остановлюсь лишь на очень схожих средствах достижения целей. Взгляните на то, как нацистская Германия и коммунистический Советский Союз обходились со своими реальными и воображаемыми врагами: произвольные аресты, коллективные судебные процессы, казни и концентрационные лагеря. Если нацисты, с точки нашего депутата и его товарищей, совершали преступления, то сами коммунисты грешили только «перегибами», но эта демагогия не может скрыть преступную природу обоих режимов.
Честно говоря, я думаю, что Жоау Пимента Лопеш тоже срочно нуждается в том, чтобы «чаще обращаться к теме исторической памяти о тоталитарном прошлом Европы в процессе преподавания и в научных исследованиях». Но неужели приравнивание коммунизма к нацизму и фашизму, как он утверждает, способствует «лицемерному обелению тех, кто пытался поработить часть европейских народов и развязал ужасающую войну на истребление»? Странная логика.
Герои моей последней книги «Блумтали» (Os Blumthal) — люди, прошедшие через сталинские и нацистские лагеря смерти — сравнивают условия жизни в одних и других. Если кто-то из них полагает, что условия содержания в нацистских лагерях смерти были лучше, значит ли это, что они обеляют Гитлера и его режим? Разумеется, нет. Из их слов мы просто понимаем, что выбирать между Сталиным и Гитлером равносильно тому, чтобы выбирать из двух зол наименьшее.
Что же касается тех, кто «хочет стереть из исторической памяти решающий вклад коммунистов и Советского Союза в разгром фашизма», то здесь необходимо внести такое уточнение: войну выиграли не коммунисты, а народы Советского Союза, большинство которых, возможно, даже ненавидели Сталина. Напомню, что в Отечественную войну 1812 года c Наполеоном (1812-1814) коммунистов не было, и Россия все равно победила. Ведущая роль советских коммунистов во Второй мировой войне более чем сомнительна, если учесть ошибки и преступления, совершенные будущим «генералиссимусом» Сталиным.
И добавлю, что Красная Армия не освободила Восточную Европу, а заменила одну диктатуру другой. Конечно, более мягкой, но все-таки диктатурой.
Но можно ли назвать случайностью то, что Владимир Путин решил ограничить доступ к советским архивам до 2044 года? Не знаю, доживу ли я до того времени, но мне хотелось бы продолжить исследования, которые, в частности, касаются переговоров между Португальской коммунистической партией и Коммунистической партией Советского Союза по поводу кражи части архива ПИДЕ (Международной полиции защиты государства).
Я согласен с тем, что Октябрьская революция оказала огромное влияние на ситуацию в мире, поскольку коммунизм, будучи угрозой западным демократиям, заставил их лидеров вести диалог с обществом и создать социальную Европу. Самим Советам этого достичь не удалось.
Я также согласен с тем, что Европейский союз переживает тяжелые времена, и это положение вызывает еще большую тревогу, учитывая интеллектуальные и политические способности его лидеров, но я не сомневаюсь, что прогресс Евросоюза стоит того, чтобы за него бороться. Это лучше, чем руководствоваться новым/старым опытом нацизма и коммунизма, даже если эти крайности преподносятся нам в более «мягкой португальской» версии.
Источник:
