В нашей печати это событие, пожалуй, нашло не самое широкое отражение, но в зарубежной прессе одним из важнейших пунктов повестки дня последних нескольких дней является напряженность между нашими северными соседями.
Как известно, в ходе кризиса, связанного со столкновением российских и украинских кораблей в Азовском море, российские военные корабли вмешались в действия украинских кораблей, которые, как утверждается, зашли в российские территориальные воды. После возникновения этой напряженности с Украиной Россия созвала экстренное заседание Совета Безопасности ООН.
Госсекретарь США Майк Помпео, проведя телефонный разговор с президентом Украины Петром Порошенко, выразил приверженность США суверенитету и территориальной целостности Украины. Помпео подчеркнул, что действия России в отношении украинских кораблей являются нарушением международного права, и «США осуждают этот агрессивный шаг России».
О том, что происходит между Россией и Украиной, я спросил моего друга, профессионального и опытного журналиста Дженка Башламыша (Cenk Başlamış). У нас состоялась чрезвычайно насыщенная беседа. Предлагаем вашему вниманию взгляды Башламыша на эту тему.
Ильхан Ильменёз (İlhan İlmenöz): Для начала расскажите немного о себе. Что вас связывает с Россией?
Дженк Башламыш: Я выпускник исторического факультета Босфорского университета, но уже после окончания школы, то есть ровно 35 лет назад, я начал заниматься журналистикой, в службе зарубежных новостей информагентства «Тюрк хаберлер» (Türk Haberler Ajansı, THA). В 1986 году я перешел в газету «Миллиет» (Milliyet), а в 1989 году был назначен представителем газеты в Москве. Проработав в этом качестве 21 год практически непрерывно, в 2010 году я вернулся в Турцию, а в середине 2011 года, то есть сразу же после продажи газеты «Миллиет» новым владельцам, я ушел из газеты по собственному желанию, потому что понял, что больше не смогу заниматься журналистикой так, как меня учили до этого.
Около пяти лет назад я создал сайт «Медья гюнлюю» (Medya Günlüğü). Изначально его целью была медиакритика, передача приобретенного мною с годами опыта моим молодым коллегам. Но со временем, под влиянием сузившегося медиаполя сайт превратился и в площадку для выражения идей, на которой могут поделиться своими взглядами на любую тему те, кому есть, что сказать, независимо от принадлежности к журналистской профессии, но кто не может найти канал озвучить это.
Вот уже почти 30 лет я слежу за Россией и турецко-российскими отношениями. Я не считаю себя экспертом по России, но как тот, кто провел там долгое время в качестве журналиста и выучил язык, я думаю, что знаю эту страну. Одним словом, Россия, в которой прошла значительная часть моих взрослых лет, так или иначе стала частью моей жизни.
КонтекстAnadolu Ajansı: cсора братьев-славян в Черном мореAnadolu Ajansı29.11.2018Haber7: конфликт России и Украины — большая возможность для Турции!Haber728.11.2018Корреспондент: почему Турция не перекроет России БосфорКорреспондент30.11.2018
— Что вы можете сказать об истории и причинах напряженности Россия — Украина? Точнее говоря, какие главные причины лежат в основе этой напряженности?
— Причины на самом деле просты. Россия полагает, что со времен распада Советского Союза НАТО и Европейский Союз, расширяясь на восток, пытаются ее окружить, и, по-моему, Россия права. У Украины с точки зрения России есть много сторон, которые отличают ее от других бывших советских республик. Прежде всего русские и украинцы исторически на протяжении веков жили под крышей одного государства. У них почти один язык, традиции, религия. Сейчас русские психологически не могут принять тот факт, что Украина стала независимым государством.
Во-вторых, Украина после обретения независимости никак не могла найти свой путь. Нынешний президент Порошенко принял решение опереться на западные силы, выступив против России. Для России, которая испытывала страх окружения на протяжении всей истории и всегда пыталась создать пояс безопасности вокруг себя, присоединение Украины к западному лагерю и особенно ее вступление в НАТО — сверхкошмарный сценарий. Иными словами, Россия пытается сказать: «Дочка, тебе говорю, а ты, невестка, смекай», — и через Украину дать Западу сигнал «это моя зона ответственности».
— В нашей стране не так уж много известно о России за исключением некоторых неглубоких сведений. Чем, по-вашему, это объясняется? Почему наша общественность особенно не интересуется тем, что происходит в России и у других наших соседей?
— Всю свою журналистскую жизнь я занимался освещением зарубежных новостей и прочувствовал на себе всю эту ситуацию. Зарубежные новости всегда были словно неродным ребенком в турецких СМИ. Вообще мы закрытое общество, мы мало интересуемся событиями, которые происходят за пределами нашей страны, и не пытаемся увидеть влияние этих событий на Турцию. Исключения составляют войны, кризисы, стихийные бедствия или некоторые саммиты, которые проходят в нашей стране.
Если нет сенсационных событий, среднестатистический читатель, зритель не интересуется зарубежными новостями. Не интересуется, потому что не понимает, или же не понимает, потому что не интересуется и не следит, это, конечно, можно трактовать по-разному.
Словом, это ситуация, которая касается не только России. Конечно, есть и такая сторона вопроса: когда та или иная тема возникает на повестке дня, например, происходит кризис с ЕС или сбивают российский самолет, в СМИ все моментально становятся экспертами по ЕС или России! Трагическая ситуация…
— Вы много лет работали в России. Каким был взгляд россиян на Турцию и турок в те дни, каков он сейчас?
— Когда я в первый раз приехал в Россию, то есть в советское время, у граждан почти не было возможности выезжать за пределы Восточного блока. А знания о Турции были чрезвычайно ограничены и, конечно, полны предубеждений. В дальнейшем русские начали открывать для себя Турцию, но из того, что каждый год в нашу страну приезжают миллионы российских туристов, ошибочно делать вывод о том, что теперь они нас узнали. У большинства приезжих один маршрут: аэропорт — туристический автобус — курортный поселок — автобус — аэропорт. Это результат системы «все включено».
Конечно, с годами возникла некоторая масса людей, которые понимают и любят Турцию, но их меньшинство. Среднестатистический россиянин — возможно, не скажет вам в глаза, но, тем не менее, — не считает турок и Турцию равными себе и своей стране. При этом тот же русский найдет гораздо больше общего с турком, чем с европейцем, в конце концов обе страны находятся между Востоком и Западом. Поверьте, те же случаи, которые, как мы говорим, могут произойти только в Турции, происходят и в России.
— Вернемся к напряженности Россия — Украина. В чем стороны правы и нет? Каковы их аргументы?
— Я не могу сказать, что в последнем инциденте Россия права. Попросту говоря, источник напряженности — желание украинских кораблей зайти в Азовское море. Есть соглашение, подписанное в 2003 году, Азовское море — это море, совместно используемое двумя странами. Предварительных уведомлений и прочего не нужно. Но, как известно, в 2014 году Россия захватила Крым, принадлежавший Украине. Сейчас она пытается фактически включить этот регион в свою юрисдикцию.
Вы спросите, почему Азовское море? Находящийся там Керченский пролив — это дверь в Черное море. Когда вы ее закрываете, вы связываете Украину по рукам и ногам в сфере торговли. Но, конечно, главный вопрос — это страх России по поводу того, что Черное море превратится в озеро НАТО. Через Украину Россия дает сигнал Западу. Украина юридически права, но путем создания такой ситуации украинцы также могли рассчитывать на то, что смогут поставить Россию в сложное положение. А именно — Украина сделает этот ход, Россия отреагирует, и Запад введет новые экономические санкции против России. Реальный факт состоит в том, что у Украины не так много вариантов: или пойти в фарватере России, или заручиться поддержкой Запада.
— Как вы считаете, наши письменные и визуальные средства массовой информации уделяют достаточное внимание напряженности Россия — Украина? Или же этой теме должно быть отведено больше места?
— Очевидно, была ситуация горячего конфликта, но поскольку в наши дни СМИ стали постоянно перемалывающей новости машиной, в первый момент тема освещалась широко, однако, помимо новостей, много ли вы встретили комментариев, анализов, из которых вы могли бы узнать подоплеку событий?
В конце концов мы говорим о двух странах, с которыми делим один регион и состоим в тесных отношениях. Раньше у турецкой прессы была одна хорошая традиция: где бы что ни происходило, туда обязательно бежали репортеры газет. Например, в 1990-е годы у «Миллиет» были офисы и корреспонденты более чем в 20 странах. Знаете ли вы, что сейчас у «Миллиет» не осталось ни одного зарубежного корреспондента?
— Очень интересно… Здесь мне хотелось бы задать вам вопросы, возможно, не связанные с нашей темой. Вы говорите, что раньше у турецкой прессы была хорошая традиция, и приводите пример «Миллиет». Это на самом деле серьезная ситуация, которая заставляет задуматься… То, что вы сказали, действительно очень важно… А что вы думаете по поводу турецкой печати сейчас? Печатным газетам приходит конец? Мы постепенно отрываемся от внешнего мира?
— Да, мы постепенно замыкаемся. Еще одна из причин закрытия зарубежных офисов — распространение интернета, новости посыпались отовсюду, поэтому СМИ смотрят на зарубежные офисы через призму расходов.
Газеты не смогли бороться даже с частными телеканалами, а теперь подчинились интернету. Хотя, чтобы продать газету в эпоху интернета, читатель должен находить в ней оценки, анализы, эксклюзивы, циклы статей и прочее, которые он не сможет найти в интернете.
Зарубежные офисы — очень важный ресурс, но этого не видят, не хотят видеть. (Если привести пример, полагаю, что из Москвы за 21 год я написал порядка 15 тысяч новостей, интервью, циклов статей и так далее, хотя я работал в очень динамичный период.)
Сейчас с падением продаж газеты стали постепенно искать пути выхода, но диагноз опять же ставят неправильный. В итоге в ближайшем будущем газеты не исчезнут, но им будет непросто снова выпрямить спину.
— Возвращаясь к нашей теме, как война России и Украины повлияет на нас? А точнее, повлияет ли? Какой должна быть позиция Турции в этом вопросе?
— Если напряженность перерастет в войну, нас это не может не затронуть. Россия в настоящее время является одним из наших важнейших зарубежных партнеров, мы практически вместе действуем в Сирии, более половины потребляемого природного газа мы покупаем у русских, мы доверили им нашу первую атомную электростанцию. Но и с Украиной мы также в хороших отношениях. В аннексированном Россией Крыму живут тюрки — крымские татары, о них тоже давайте не забывать. Турция не должна становиться стороной этого кризиса и должна проводить сбалансированную политику.
— Что вы думаете о Путине? Можем ли мы назвать его «новым русским царем»?
— В марте этого года была опубликована книга об истории жизни Путина, которую мы написали вместе с моим коллегой, журналистом Окаем Депремом (Okay Deprem), под названием «Владимир Путин: лидер, поставивший Россию на ноги».
Путин пришел к власти в России с миссией спасения страны, оказавшейся на грани распада в 1990-е, от окончательного падения в пропасть. Или, как мы говорим, был приведен к власти российским глубинным государством. Путин действительно добился успеха и снова поставил Россию на ноги. Но его методы, по нашему мнению, заслуживают критики. Конечно, мы легко можем назвать его «новым царем».
— И последний вопрос. Как, с вашей точки зрения, завершится эта напряженность между Россией и Украиной? Кроме того, каким вы видите будущее турецко-российских отношений?
— При нормальных условиях еще большая эскалация напряженности, кажется, не в интересах ни одной, ни другой страны. Но за те годы, что я провел в Москве, я научился тому, что лучший путь дать прогноз относительно России — избегать давать прогнозы. В этом смысле это непредсказуемая страна.
Что касается турецко-российских отношений… В настоящее время мы, очевидно, сотрудничаем особенно в Сирии, но я не думаю, что это сохранится на долгосрочную перспективу. С точки зрения России это тактическое сотрудничество. Налицо объективная ситуация: две страны на протяжении всей истории вели борьбу за лидерство в одном регионе, они обе имеют претензии и амбиции. Сейчас есть условия, которые делают это сотрудничество необходимым. Я всегда уподобляю турецко-российские отношения принудительному браку. Думаю, что, когда интересы закончатся, каждая из стран пойдет своим путем.
Я благодарю Дженка Башламыша за его ответы и думаю, что эта беседа будет чрезвычайно полезна всем, кто интересуется данной темой.
Источник:
