Это заявление сделал в интервью «Инфобае» Гавриил Городецкий (Gabriel Gorodetsky), приехавший в Аргентину на презентацию книги «Секретная тетрадь», мемуаров посла СССР в Великобритании во время II Мировой войны Ивана Майского. «Не думаю, что история сама предлагает решения проблем, но при этом дает контекст, который может быть полезен для понимания современного мира», — сказал он.
Некоторые пишут сами для себя, другие делают это для вымышленного читателя, третьи — для конкретного читателя, включая тех, кому книга передается с дарственной надписью. Этого нельзя сказать об Иване Майском, советском после в Великобритании в 30-40-е годы прошлого века (время правления Иосифа Сталина). Дипломат писал для Истории, причем с большой буквы.
Дневники Майского в течение 12 лет собирал и готовил к изданию преподаватель Тель-Авивского университета Гавриил Городецкий, посвятивший изучению международных отношений 40 лет своей жизни. Воспоминания Майского, прибывшего в Лондон в 1932 году, рассказывают о Европе, расшатанной социальными потрясениями, с которыми власть была не в состоянии справиться.
Майский рассказывает о Гражданской войне в Испании (основываясь на личных и политических ощущениях, которые создавала в нем Республика), одновременно выполняя задачи в Англии, чтобы не допустить прихода к власти Франко, а затем Муссолини и Гитлера.
Майский ни словом не упоминает о сталинском терроре, который начался в 1936 году и достиг своего апогея во время печально знаменитых и позорных московских судебных процессов, подавивших малейшие проявления оппозиции вождю. Это умолчание объясняется страхом, осмотрительностью и пониманием того, что записи принадлежат не ему, а будущему.
Городецкий случайно обнаружил их во время поездки в Москву, где хотел изучить ряд вопросов, связанных со Второй мировой войной. Это были времена гласности и перестройки, со многих материалов был снят гриф «секретно», и работник архива вручил дневники Городецкому для ознакомления, хотя тот специально об этом не просил.
Внимательно изучив их, Городецкий понял метод дипломатической работы Майского, который поддерживал отношения не только с людьми, находившимися во власти, но также с их оппонентами и вообще с самыми разными людьми. Этот метод впоследствии стали использовать многие дипломаты. Его суть описал сам Майский в одном из своих дневников в виде вопроса, заданного себе перед встречей с британским премьером Уинстоном Черчиллем: «Обладаю ли я достаточной силой, энергией, хитростью и находчивостью, чтобы исполнить свою роль и принести максимальную пользу Советскому Союзу и всему человечеству?». Вопрос адресован самому себе и историкам. Корреспондент «Инфобае» беседовал о значении дневников Майского с их настойчивым исследователем Городецким за несколько часов до саммита G20 в Буэнос-Айресе, на котором будут обсуждаться проблемы современного, стремительно меняющегося мира.
«Инфобае»: Какое значение имеют дневники Майского в настоящее время?
Городецкий: Думаю, что большое, поскольку у нынешнего поколения политиков нет исторического сознания, и поэтому они не учитывает уроки истории. Не думаю, что история сама предлагает решения проблем, но при этом дает контекст, который может быть полезен для понимания современного мира. Для истории характерна преемственность, и поэтому невозможно понять современную Россию, не изучив опыт Советского Союза и Российской империи. Одним из важных уроков, который мы можем извлечь из прочтения дневников, заключается в том, что, охватывая такие судьбоносные для Советского Союза периоды как 30-40-е годы, а также времена холодной войны, мы видим, что предвзятые представления о России не соответствуют действительности, но, тем не менее, играют основополагающую роль в выработке политики по отношению к этой стране. Я считаю, что внешняя политика России и даже СССР уходит своими корнями в историю: внешнюю политику всегда определяют прежде всего геополитические соображения и уж потом идеологические. Хотя революция и пыталась изменить эту предпосылку, когда Сталин пришел к власти, он стал проводить «реалполитик», а коммунистическая идеология использовалась лишь для внутренних целей. Неудивительно то, что на правление Сталина испытывало на себе влияние политики царской России, да и сам Стали в определенной степени видел в себе царя. Необходимо понимать историю, чтобы правильно ориентироваться в настоящем.
— Можно ли в идеологическом плане говорить о преемственности идеи «Великой Матери России» как в царскую эпоху, так и при Сталине и Путине?
КонтекстИван Майский, любимый посол ЧерчилляThe National Interest29.06.2016Россия — не единственная угроза для НАТОThe Washington Post13.07.2018Россия — угроза или гарантия безопасности?Dagsavisen23.06.2018Forum24: Не стоит думать, что Россия — наш другForum2409.11.2018— Это национализм, уходящий своими корнями в геополитические вопросы, возникшие из необходимости сохранять единство столь обширной территории как Россия. С другой стороны, границы определяются не особенностями рельефа, такими как реки или горы: это рубежи, которые очень трудно защищать от нашествий с Запада. Свидетельством тому войны с Наполеоном, шведами, поляками, попытки военных интервенций со стороны Великобритании и Франции. Поэтому речь идет о национализме, вызванном этими причинами. К этому следует добавить стремление быть признанными частью Европы. И все же существует предвзятое мнение о том, что России присущ экспансионизм, приведший к изоляции этой страны, которая наиболее красноречиво проявилась в санитарном кордоне, установленном Великобританией по завершении I Мировой войны. Если говорить о преемственности, то продолжает существовать проблема, как воспринимать Россию, чтобы интегрировать эту страну с ее собственной политикой в общемировую политику.
— Вы тщательно изучали дневники Майского. Почему в самые жестокие годы сталинщины, например, во время московских процессов, когда была уничтожена оппозиция внутри ВКП(б), посол СССР в Великобритании ничего не пишет об этих событиях?
— Следует иметь в виду, что это единственный дневник, написанный политиком или дипломатом в ту пору. Когда кого-либо арестовывали, первое, что использовали против него, были его дневники. Майский был прирожденным писателем. Он вел дневник, начиная с шести лет, сочинял стихи. В другую эпоху он стал бы преподавателем литературы. Однако, при всей своей любви к сочинительству, ему как-то надо было зарабатывать на жизнь. Майский принадлежал к меньшевикам, однако потом вынужден был от них отречься. Нужно было как-то выживать. Любые записи о внутренней политике и сталинском терроре были опасны, и он перестал вести дневник. Наступила долгая пауза. Вот уже сорок лет, как я занимаюсь российской внешней политикой, а тетрадям Майского я посвятил двенадцать лет, чтобы разобраться в белых пятнах. Сталинский террор имеет крайне важную роль для понимания российской истории. Майский преднамеренно опустил этот эпизод, и нынешнее издание его воспоминаний помогает понять ту атмосферу, в которой дипломат писал эти строки. Во времена, когда в мире так размывается понятие демократии, когда к власти приходят авторитарные режимы, причем не только в России, но и в США, Турции, кажется, что и люди ведут себя таким же образом. Но необходимо посмотреть, как эти люди дают себе самооценку через свои собственные мнения. Возможно, это происходит уже сейчас.
— В своих тетрадях Майский пишет о том, как он открыто поддерживал республиканцев во время Гражданской войны в Испании, как переживал их поражение.
— Это скорее исключение, поскольку Майский всегда умел подстраиваться под политику так, как это было, по его мнению, наиболее целесообразно. Но в силу своей приверженности умеренному социализму и личной дружбе с некоторыми испанскими лидерами, в частности, с Негрином (Negrín), его взгляды слегка отличались от установок советского правительства. Но и его позиция была непоследовательной. Вначале, в результате призывов левых сил и даже троцкистов Советский Союз стал оказывать поддержку республиканцам, хотя это и шло вразрез с его национальными интересами. Через несколько месяцев стало ясно, что прямая поддержка Испанской Республики может нанести ущерб интересам СССР во Франции, где правительство возглавлял умеренный социалист Леон Блюм, а само правительство Народного фронта испытывало влияние коммунистических идей. Тогда Сталин посчитал, что в интересах СССР уменьшить поддержку испанских республиканцев. Конечно, Москва продолжала помогать им, но Майский придерживался иной позиции, полагая, что поддержка должна быть более активной.
— Каков вклад Майского в дипломатию?
— Майский произвел самую настоящую революцию в дипломатии, именно его методы используются сейчас во внешней политике. Он умел влиять на СМИ, чего не было раньше, общался с лидерами оппозиции, использовал оппозицию в интересах СССР и устанавливал личные контакты с представителями различных слоев общества. Он также использовал свои знания, чтобы оказывать влияние на Сталина. Таким образом, Майский влиял на всю советскую политику.
— Но все же в итоге и он впал в немилость.
— Да, его арестовали за два месяца до смерти Сталина, когда в СССР разворачивалось «дело врачей», антисемитское по своей сути.
— Вы приехали в Буэнос-Айрес в момент, когда здесь проходит саммит G20, где позиции США, России и Китая, касающиеся их интересов в Латинской Америке, находятся в явном противоречии друг с другом.
— Это касается не только Латинской Америки, но и всего мира. Даже в Израиле, откуда я приехал, внешнюю политику диктуют США, хотя у нас есть стратегические интересы с Россией. Это конфликтная ситуация. С моей точки зрения, холодная война продолжается, поскольку Россию считают потенциальной угрозой для Запада. Именно поэтому так важно изучать эти документы прошлого, чтобы не совершать ошибок в настоящем.
Источник:
