Столкновение украинских и российских кораблей в Керченском проливе может быть выгодно украинскому президенту Петру Порошенко, который, введя военное положение, может ограничить свободу оппозиции накануне выборов. Также инцидент выгоден российскому президенту Владимиру Путину, который благодаря надуманной угрозе нападения извне может отвлечь внимание от внутренних проблем, как полагает политолог Томаш Шмид (Tomáš Šmíd)
Idnes: В понедельник украинский президент Петр Порошенко подписал указ о чрезвычайном положении в стране, который утвердил парламент. Украинские СМИ уже оперируют понятием «военное положение». Как Вы думаете, существует ли угроза войны между Украиной и Россией?
Томаш Шмид: Эта война уже идет больше четырех лет, поэтому действия президента Порошенко кажутся мне несколько лицемерными. Война ведется с момента аннексии Крыма и последовавших боев на востоке Украины, где мы фиксируем тысячи погибших и применение тяжелой боевой техники. Война шла, пусть даже официальная украинская риторика преподносила ситуацию иначе.
И вдруг происходит столкновение трех — четырех кораблей, задержаны украинские моряки, и на этом основании вводится военное положение. А бои под Дебальцево, Иловайском и в других местах не были достаточным основанием? Мне это кажется странным, и я подозреваю, что тем самым Порошенко преследует определенные цели в свете приближающихся выборов.
— Об этом говорит и Россия, которая утверждает, что Украина намеренно совершила провокацию накануне мартовских президентских выборов.
КонтекстNYT: борьба между Россией и Украиной за узкий морской проход чревата более масштабной войнойThe New York Times27.11.2018Корреспондент: война вместо выборовКорреспондент27.11.2018Expressen: не дайте Путину настрогать салями из УкраиныExpressen27.11.2018
— Эти утверждения логичны. Я не утверждаю, что Украина пошла на провокацию. Не обязательно это так. Провокацию могла совершить и Россия, и мне этот вариант кажется даже более правдоподобным. Но вообще ситуация там очень сложная и неясная.
Керченский пролив очень узкий, и поскольку россияне захватили Крым, изменились права на территориальные воды и особые экономические зоны. Украинцы утверждают, что соответствующим образом оповестили россиян о прохождении украинских судов из Одессы в Мариуполь, а россияне утверждают обратное.
— Украинцы даже опубликовали видео, на котором видно, что российские моряки намеренно с ними столкнулись.
— Дело даже не в российских моряках. Меня больше занимает уровень высшего военного и политического руководства, которое принимает важнейшие решения. Нельзя исключить, что моряки поступили своевольно, и пока еще преждевременно гадать, что за всем этим стояло. Однако произошедший инцидент может значительно помочь и путинской верхушке, которая столкнулась с проблемами.
Ее популярность снижается из-за пенсионной реформы, а введенные санкции сказываются на жизни разных слоев населения, хотя Москва утверждает обратное. В России ощущается усталость, и у целого ряда местных олигархов нет прежнего доступа к деньгам. Недовольство велико, а переключение внимания народа на международный инцидент в России работает, как рефлекс собаки Павлова. Создать впечатление, что матушка-Русь в опасности, — это уже проверенный прием.
Однако международная политика не черно-белая, и чем дальше, тем понятнее, что сложившаяся ситуация не так уж неудобна для Порошенко и людей в его окружении. У них появилась возможность воспользоваться законными мерами, ввести военное положение и использовать его для ограничения свободы собраний, для влияния на предвыборную кампанию. Выборы могут, например, вообще отложить.
— Может ли нагнетание атмосферы угрозы, исходящей от внешнего врага, повлиять и на украинцев?
— В определенной мере да, ведь за последние четыре года в украинском обществе усилились националистические тенденции и патриотизм. Кроме того, в украинцах есть доля советского наследия и жива память о Великой Отечественной войне, поэтому к подобным вещам они намного восприимчивее, чем, скажем, чехи.
— Но Вы сами сказали, что война уже идет. Стал ли в таком случае инцидент в Керченском проливе для них таким уж событием?
— За этим инцидентом они очень пристально следят. Правда, более внимательные украинцы замечают и то, что не все так однозначно, как может показаться на первый взгляд. Они видят за происходящим интересы политического клана Порошенко. Кое-кто говорит: «Да, русские напали на наши корабли, но зачем объявлять военное положение, ведь все это продолжается уже четыре года». Часть украинцев именно так и думает, хотя это не значит, что они пророссийски настроены. Они просто не легковерны. Это может стать последней каплей в чаше терпения, однако украинцы очень хорошо понимают свою военную слабость.
— Таким образом, из-за этого инцидента кто-то из них мог испугаться будущих событий?
— Украинское руководство и украинский народ невероятно боятся России. Это бесспорно. У россиян есть преимущество, прежде всего военное, а также географическое и в численности населения.
— Как, по-Вашему, события будут развиваться дальше?
— Я не прогнозист, но, как лично мне кажется, учитывая все произошедшее за последние четыре года, инцидент не спровоцирует настоящую большую войну. Все уляжется.
— Президент Порошенко, как передает «Би-би-си» (ВВС), заявил, что войну никто не объявляет, так как Украина не хочет ни с кем воевать.
— В значительной мере все это риторические фигуры. Украина не хочет ни с кем воевать, но вот уже четыре года как воюет. Разумеется, потому что вынуждена. Но зачем ей тогда объявлять военное положение, если воевать никто не хочет? И почему Киев не ввел военное положение тогда, когда угроза была намного серьезнее, чем во время инцидентов с тремя кораблями где-то в непонятно чьих водах Керченского пролива, ширина которого в самом узком месте всего три километра?
— На сторону Украины встали НАТО и Европейский Союз. Ожидаете ли Вы изменения политики в отношении России и, например, ужесточения санкций?
— Ужесточение санкций вполне возможно, и наш министр иностранных дел Петршичек даже заявил, что Чешская Республика эту меру поддержит, если я правильно понял. Конечно, все это не исключает серьезных разногласий на этот счет на чешской политической арене, поскольку у нас есть откровенно пророссийские политики. Прежде всего, политика президента очень пророссийская. С политической точки зрения санкции — логичный шаг, поскольку они не вредят тем, кто их вводит, не гибнут люди, и политически санкции легче обосновать, чем войну и необходимость применить собственные вооруженные силы где-то далеко за рубежом.
— Как Вы считаете, существует ли в Керченском проливе угроза для кораблей других стран?
— Летом я ездил в Мариуполь и даже взял с собой семью. Мы побывали в местах, где иногда даже слышна пальба из тяжелой боевой техники. Это в основном области севернее города. Местные жители уже в общем-то привыкли к этому, но военная напряженность не ослабевает там уже давно. Возможно, теперь будет сложнее попасть в этот регион из-за административных требований, которые затронут как иностранцев, так и украинцев с пропиской в других областях.
Я допускаю открытие большего количества контрольно-пропускных пунктов и расширение военного контингента. Там, где контрольно-пропускные пункты были три года назад, их уже нет. Их стало меньше, но теперь их могут вернуть. Я допускаю ограничение или запрет рыбной ловли. Но иностранные корабли все равно заходят туда нечасто. Азовское море не Аденский залив, а по сути закрытая и очень мелкая псевдолагуна в Черном море. Регион может еще глубже погрузиться в военную атмосферу, но в мире все равно найдутся более небезопасные места.
— Какими, по Вашему мнению, будут дальнейшие действия России?
— Россия присутствует в целом ряде других регионов, таких как Приднестровье и кавказские отторгнутые регионы: Абхазия, Южная Осетия, а также Нагорный Карабах, хотя он кое-чем отличается. На мой взгляд, там будет сохраняться серая зона неясного статуса. То есть регион остается непризнанным, и фактически им управляют не те, у кого де-юре есть на это право.
Россия не стремится захватить этот регион или присоединить его. Напротив, для нее он стал бы обузой. Россия хочет дестабилизировать Украину, чтобы она не присоединялась к западному миру, не была полностью прозападной, и если уж украинское правительство прозападное, то, мол, пусть Украина терпит поражения. Ведь успешная Украина с антироссийским правительством, пришедшим к власти после того, что называют цветной революцией, — это то, чего Москва боится больше всего. Путин панически боится, что однажды цветная революция может свергнуть и его самого.
Источник:
