Зимой 1975 года Сергею Довлатову исполнилось 34 года, и вот-вот должна была сбыться его давняя мечта: публикация книги. Еще восьмилетним мальчиком он понял, что хочет стать писателем, но за все годы творческой работы Довлатову удалось опубликовать в СССР лишь один рассказ. Другие писатели, а также журналы и издатели, которым он отправлял свои тексты, с похвалой отзывались о его лаконичном, пронизанном иронией стиле, но публиковать их никто не хотел. Почему? Довлатов мог только догадываться. Устав получать от ленинградских литературных журналов отказы, однажды он под видом собственного сочинения отправил им стихотворение Афанасия Фета (одного из мастеров русской лирической поэзии, умершего в 1892 году). В ответном письме редактор сообщил автору, что его тексты недостаточно зрелые для публикации…
Подобного рода сумасшедшие выходки были характерны для Довлатова, который не соответствовал традиционным представлениям о политическом диссиденте: помимо литературы он страстно увлекался женщинами и водкой. Как говорил сам писатель: «В Союзе я диссидентом не был. (Пьянство не считается)». Правда, некоторые его истории, основанные на опыте службы охранником в исправительной колонии, могли посчитать неуместными, А может, сыграло свою роль то, что он был евреем и водил дружбу с подозрительными людьми вроде поэта Иосифа Бродского. В ту эпоху и в том государстве этого было достаточно, чтобы обречь писателя на безвестность.
КонтекстТриумфальный русский фильм на БерлиналеCicero23.02.2018Сергей Довлатов и слухи памятиThe New Yorker13.04.2014Сергей Довлатов. P.S.Voice of America05.09.2011Мечта — чтобы все вступили в НАТОDelfi.lv28.08.2017
Желая вырваться из гнетущей атмосферы Ленинграда, Довлатов перебрался в столицу Эстонии — город Таллин. Там он устроился работать журналистом и подписал контракт на публикацию своей первой книги коротких рассказов. Когда книгу уже отдали в набор, КГБ без каких-либо обоснований запретил ее печатать. Сбитый с толку Довлатов пошел просить совета у ветерана писательского труда Григория Скульского. Тот сказал ему следующее:
«- Вам надо покаяться.
— В чем?
— Это неважно. Главное — в чем-то покаяться. Что-то признать. Не такой уж вы ангел.
— Я совсем не ангел.
— Вот и покайтесь. У каждого есть в чем покаяться.
— Я не чувствую себя виноватым.
— Вы курите?
— Курю, а что?
— Этого достаточно. Курение есть вредная, легкомысленная привычка. Согласны? Вот и напишите: „Раскаиваясь в своем легкомыслии, я прошу…» А дальше — про книжку».
Этот диалог появляется в «Ремесле», повести Довлатова, которая в прошлом году была издана в Бразилии и служит отличным введением в его живую и остроумную прозу. Две части книги соответствуют двум жизням писателя. В первой автор рассказывает о неудачных попытках опубликоваться в Советском Союзе в 1970-е годы. Во второй он описывает первые годы жизни в Нью-Йорке, куда эмигрировал в 1979 году после того, как его исключили из Союза советских журналистов (Довлатову так и не удалось стать членом Союза советских писателей).
«Начиналась моя жизнь в Америке крайне безмятежно. Месяцев шесть, как подобает российскому литератору, валялся на диване». Чтобы заработать на жизнь, Довлатов вместе с друзьями открыл газету «Новый американец», ориентированную на русских эмигрантов. Теперь, вдали от советской цензуры, перед его литературным творчеством вставали несколько иные задачи: «… отсутствие возможностей давало мне право считаться непризнанным гением. Примерно так же рассуждали все мои друзья. Мы думали: „Опубликуемся на Западе, и все узнают, какие мы гениальные ребята!..» И вот я на Западе. Гения из меня пока не вышло».
До прибытия в США у Довлатова не было ни одной изданной книги. В последующие 12 лет он опубликовал 12 книг. Его повествованию, которое носит автобиографический характер и ведется от первого лица, свойственен искренний и непринужденный тон, его легкость в переходах от возвышенного к смешному напоминает стиль Чехова, который был для Довлатова величайшим авторитетом.
В отличие от Бродского, своего соотечественника и друга, Довлатов никогда не писал по-английски и, по сути, так и не интегрировался в американскую культуру, неизменно сохраняя в отношениях с принимающей страной своего рода ироничную дистанцию: «Знайте, что Америка — не рай. Оказывается, здесь есть все — дурное и хорошее. Потому что у свободы нет идеологии. Свобода в одинаковой мере благоприятствует хорошему и дурному. Свобода — как луна: она безучастно освещает дорогу и хищнику, и жертве…».
Сергей Довлатов умер в 49 лет от сердечного приступа за год до распада Советского Союза. Именно тогда началась его третья жизнь: его книги начали издаваться в России миллионными тиражами. Сегодня Довлатов — один из самых популярных и любимых писателей в своей стране.
Гуштаву Пашеку — дипломат и антрополог
Источник:
