Несколько месяцев назад я выпил пару стаканов пива с ведущим редактором издания «Америкэн консерватив» (The American Conservative) Мэттом Перплом (Matt Purple), и в конце нашей беседы мы оба задумались над ответом на главный вопрос нашего времени: почему люди проголосовали за Трампа?
Когда мы обсудили все привычные ответы (реакция на агрессивную позицию Хиллари, его тщательно поддерживаемая аура успеха, постиндустриальный гнев синих воротничков), Мэтт рассказал мне об одном его приятеле, который проголосовал за Трампа, руководствуясь исключительно своей воинственностью. Как рассказал мне Мэтт, он объяснил свой выбор примерно так: «Оглянитесь. Все эти люди хотят, чтобы мы исчезли» (под «мы» он, вероятнее всего, подразумевал белых, консервативных, религиозных людей традиционной ориентации). Он знал, что Трамп — грубиян и идиот, но ему было все равно, потому что Трамп боролся за него. Его не волновало, что он может лишиться привилегий. Его волновало, что он может лишиться свободы и даже жизни.
Либералы, прогрессивисты и ярые противники Трампа, как правило, игнорируют эти тревоги, считая их всего лишь паранойей белых людей в стране, которая переживает период серьезных перемен в области ценностей и демографии. Они заявляют, что им удалось доказать, что именно расизм стал главным мотиватором избирателей, проголосовавших за Трампа. Однако в той статье в «Вашингтон пост» (The Washington Post), где рассказывается об их выводах, нет ни слова о том, что по каждому пункту в опросах демократы за определенный промежуток времени продвинулись в сторону того, что получило название «wokeness» (восприятие и осознание проблем, существующих в обществе), так же далеко или даже еще дальше, чем республиканцы продвинулись к «символическому расизму». Правые становятся более воинственными и радикальными, но это происходит не в вакууме.
Как несколько дней назад написал Род Дреер (Rod Dreher), «либерализм не готов терпеть [консервативных христиан] ни на минуту дольше, чем он должен». Любой, кто не согласен со все более радикальными убеждениями прогрессивистов касательно секса, пола и расы, должен отправиться на свалку истории, и чем быстрее эти отсталые провинциалы туда попадут, чем лучше. Сохраняющееся присутствие консерваторов в общественной жизни — это не просто источник раздражения, а непрекращающийся акт насилия против женщин, меньшинств и представителей ЛГБТ-сообщества.
КонтекстLiberation: страх «великого замещения» на американский манерLiberation02.11.2018Гуаньча: Почему весь мир дискриминирует китайцев?Гуаньча03.10.2018Германию охватила расистская истерияNeue Zürcher Zeitung07.08.2018
Как только эта точка зрения, поддерживаемая практически всеми учеными, становится широко распространенной, немедленно начинается быстрое движение к крайностям. Анджела Дэвис (Angela Davis), радикальная чернокожая активистка, которая когда-то в прошлом поддерживала самых кровавых диктаторов в мире, обеспечила преступников оружием, чтобы они могли убить судью, и призвала — как одобрительно выразился один комментатор — к «полному эпистемологическому и онтологическому уничтожению» американского общества. Фэнон Джексон (Fanon Jackson), другой чернокожий активист, сделал еще более прямолинейное заявление: «Правительство США и все, что оно защищает, все, что оно представляет, должно быть уничтожено».
Обе эти цитаты я взял из научной статьи, которую прочитал на одном из семинаров после окончания университета. Когда мы обсуждали этих потенциальных революционеров, которые, если бы они когда-нибудь пришли к власти, могли бы по степени жестокости сравнится со Сталиным и Пол Потом, все студенты, присутствовавшие в аудитории, — в основном белые представители среднего класса — кивали в знак согласия. Какой у них был выбор? Сказать о том, что Дэвис и Джексон, возможно, придерживались слишком радикальных взглядов, значило закрепить их собственную привилегированность.
Эли Визель (Elie Wiesel) написал: «Нейтральность всегда помогает притеснителю, а не жертве». И хотя в его словах действительно заключен большой смысл, в современном дискурсе они часто толкают людей к радикализму. Как только вы начинаете верить в то, что ваши противники не только ошибаются, но и в своих взглядах и идентичностях стремятся к геноциду, у вас появляется право использовать все доступные средства для того, чтобы с ними расправиться.
Недавно я прочитал цепочку твитов пользователя, у которого более 20 тысяч подписчиков и который утверждает, что белые люди генетически предрасположены к насилию и притеснению других, «подобно собакам, которых разводят за их темперамент». Это сравнение неслучайно. Если собака слишком агрессивна, вы используете тренировки, чтобы «перепрограммировать» ее. Если это не работает, собаку усыпляют. Когда я выразил традиционные христианские взгляды на сексуальность (одновременно осудив агрессию в отношении геев и выразив сочувствие к ним), один пользователь твиттера сказал мне, что я не лучше, чем ИГИЛ (запрещена в РФ — прим. ред.). Мы убиваем ИГИЛ. При помощи беспилотников.
Если дать этим людям возможность воплотить их взгляды в реальность, такие, как я, окажутся в ГУЛАГах, исправительных лагерях и газовых камерах. Некоторые интеллектуалы попытаются выступить в защиту эти радикальных призывов к насилию, прибегнув к таким приемам, как уклонение от прямых ответов и ответ критикой на критику. Единственный способ иметь дело с этими апологетами — попытаться заставить их признать наличие стремления к массовому насилию в убеждениях тех, кого они идеализируют. Если они в конечном счете признают, что они хотят отправить вас в ГУЛАГ, дальнейший разговор не имеет смысла. Если они продолжат слепо восхвалять их любимое воплощение Че Гевары, отказываясь признать, что они хотят отправить вас в ГУЛАГ, значит они лгут, и дальнейший разговор не имеет смысла. В лучшем случае они осудят призывы к массовому насилию, заявив, что в этом радикальном послании все же есть зерно истины. В этом случае разговор можно будет продолжить.
Разумеется, невозможно вести споры с истинно верующими — с теми, кто даже не пытается скрыть свою кровожадность. С их точки зрения, любая попытка не согласиться — это не просто противоположное мнение, но самый настоящий акт насилия, и даже попытка удостоить менее радикальное мнение ответом представляет собой акт предательства идеи революции.
Тогда у вас не остается иного выбора, кроме как сказать: «Когда вы придете за мной, я буду драться». Леваки публикуют посты о необходимости отправлять буржуазию на гильотины, правые отвечают им картинками вертолетов (намек на пристрастие чилийского диктатора Пиночета к сбрасыванию марксистов с вертолетов), а земли между ними становятся все менее обитаемыми. Итак, все мы расходимся по своим вооруженным лагерям, где мы будем затачивать наше риторическое и настоящее оружие.
Источник:
